Enter74 - Пресс-конференция с Гоблином

650 (голосов: 1, среднее: 5.00 из 5)

Спецпоказ фильма «Убийца внутри меня» с синхронным переводом Дмитрия Пучкова...

(он же Гоблин) — одно из самых ярких кинематографических событий Челябинска. Знаменитого переводчика встретил «Синема Парк». Именно там 16 сентября состоялась пресс-конференция, на которой «старший оперуполномоченный» ответил на вопросы журналистов.

— Почему Вы взялись работать именно над этим фильмом?

— Он очень интересный. Посмотрев его, можно узнать, как живут товарищи американцы, на что это у них похоже. Зрители видят, как в маленьком городке строятся отношения между людьми, кто и что друг про друга думает, и во что это выливается в итоге. Фильм достаточно необычный. Это не блокбастер. С ног не сшибет. Но он заставляет о многом задуматься.

— Перевод, в котором картина выйдет в широкий прокат, сильно отличается от Вашего?

— Я  не знаю. Я перевожу оригинал. Остальное без меня.

— А Вы читали роман Томпсона, по которому снят фильм?

— Да, конечно. Это достаточно знаменитая книга. Роман когда-то хотел поставить Стэнли Кубрик. Но до срока помер — не смог. Сравнивал экранизацию с романом. Американцы склонны к точной экранизации. Они от себя ничего не добавляют. Поэтому очень прямолинейно и очень похоже. Кстати, книга на русском языке уже вышла.

— В чем особенности и сложности «живого перевода»?

— Синхронный перевод — имеет ряд неустранимых недостатков. Это когда ты слышишь, что говорят, и сразу переводишь. Бывает — не дослышал, не успел подобрать слова, не понял, о чем говорят. Это всегда достаточно сложно. Работают синхронисты по 15 минут. Пульс при этом 130 ударов в минуту. Работа крайне вредная. В итоге часто получается не перевод, а достаточно приблизительный пересказ — что успел понять товарищ переводчик. Я таким не занимаюсь. И зрители в кино ходят не для того, чтобы слышать мычание и неразборчивые реплики, а для того, чтобы посмотреть фильм. Поэтому картину я перевожу предварительно, а после этого умело зачитываю текст вслух. Все, что говорят актеры я перевожу от  и до. Хороший перевод — это когда зритель минут через пять перестает его замечать. Он смотрит кино, а не слушает. Можно посмотреть и убедиться, на что это похоже.

— В чем специфика этого фильма?

— У любого фильма есть особенности. Его же создавал авторский коллектив. Один писал книгу, другой — сценарий,  третий руководил актерами. Главная особенность в плане перевода — география. Дело происходит на юге США, где люди глубоко религиозны и достаточно серьезно блюдут различные приличия и понятия: как можно себя вести, а как нельзя. Это редкий американский фильм, в котором нет никаких ругательств. Потому что в  пятидесятые это было недопустимо. Присутствует главный для американского зрителя момент — герои говорят с южным акцентом. Как у нас «гэ». Но у нас нет способов передачи таких деталей. Это конечно, минус. Но в целом — все равно.

— Есть ли у Вас любимые герои в этой картине?

— В этом фильме все настоящие мрази. Как в жизни. Хороших нет.

— Фильмов про маньяков много. Этот чем-то отличается?

— Это не маньяк в стандартном понимании, как Ганибал Лектор, который всех зарезал и съел. Этот другой. Он службу несет. И его маленькие отклонения сугубо сексуального характера с развитием сюжета превращаются в нечто большее, чем маленькие отклонения. Он начинает реализовывать свои коварные планы и мстить всем. Необычно. Не похоже ни на что другое. Возможно, единственный отрицательный момент, что это кино не для детей и не для слабонервных. Маньяк действует как маньяк. Там две серьезные сцены насилия. Многим на психику давит очень серьезно. Но в сюжет вписано талантливо. Это не насилие ради насилия, как у Тарантино.

— Вы для многих фильмов открыли второе дыхание. Как для «Большого куша». Эта картина тоже могла быть не понята в варианте массового перевода?

— В «Большом куше» речь идет про уголовников. Гай Ричи сам, скорее всего, из этих краев происходит. У нас не все понимают, что русские «по фене» говорят. А с английского перевести это достаточно сложно. А если без знания предмета подходить, то весь смысл теряется. Но здесь язык нормальный. Кино про приличных с виду людей. Я, к сожалению, перевода не видел. Что сделали в дубляже мне не понятно.

— Как Вы начали заниматься переводами?

— Раньше все переводы были синхронные. Представьте: человек впервые фильм видит и быстро синхронно переводит. И смысл фильма часто искажается вплоть до противоположного. Это всегда раздражало. Фильмы хорошие, а перевод — дрянь. Сидишь и всем говоришь — а здесь сказали не это… И в конце концов сам начинаешь переводить. Хочешь, чтобы было как следует — сделай сам. Сейчас перевожу по фильму в месяц и показываю то там, то там. Это мое основное занятие на данный момент.

— Вы наверняка знакомы с Володарским. Кто круче?

— Ни с кем не знаком. Никого не знаю. Мы разные. Он переводит на слух, и у него проблемы с дикцией. Это одно. А я перевожу не на слух,  и у меня проблем с дикцией нет – это другое. Как тут сравнивать?

— Для Вас важна реакция зрителей в зале?

— Как правило, ничего не слышно в будке. В некоторых кинотеатрах стекла нет — тогда слышно, как реагируют люди. Это всегда бодрит. Мне казалось раньше, что нет никакой разницы — живьем работать или в студии. Оказывается — нет. Реакция важна.

— А как люди реагируют на мат?

— По-разному. Кто-то в обморок падает. А те, кто ходят на мои фильмы постоянно, знают, чего ожидать, и не питают иллюзий, что я от себя придумываю и вставляю какие-то реплики. Кино же разное бывает. Например, у Квентина Тарантино все ругаются примерно как у нас сантехники, повторяя одно и то же слово через каждые три — просто для связки. Никакой вычурности речи нет.  Бывают и красноречивые герои, которые образно выражаются. А если они украшают свою умную мысль ругательством, получается смешно. А вообще, матом уже никого не удивишь. Он не вызывает диссонанса и не выглядит инородным элементом.

— С какого фильма начались Ваши необычные гастроли?

— В 2005 году вышел мультфильм «Отряд «Америка»: всемирная полиция» от создателей «Южного парка». Они сняли кукольный мульт с марионетками. Там прямо видно, как их за веревки дергают. У нашей аудитории фильм большого отклика не нашел. Когда люди, видят веревки в кадре, сразу расстраиваются. На самом деле он смешной был. Я с ним посетил 5 городов.

— Как поживает «Тупичок Гоблина»?

— Мой сайт вполне самодостаточный. Сформировался он, конечно не таким, как задумывался, но посетителей устроил. На него заходит 70 000 чел за сутки. Миллион за месяц! Я работаю здесь один. Мне за это не платят. Но проект свой не заброшу. Он неразрывно с работой связан.

— Не планируете ли снова заняться пародийными переводами?

— Шуточными переводами не занимаюсь давно. Нет больше фильмов подходящих. «Властелин колец» — единственный в своем роде. Нужна примитивная сюжетная линия. Герои несут куда-то кольцо, и вокруг этого происходят всякие перипетии. Все примитивно просто — и получается смешно. В «Звездных войнах» и «Матрице» затрагиваются в диалогах какие-то философские проблемы  и переводить все это в реале — крайне тяжело.

—Хотите ли Вы снять кино?

— Съемки своих фильмов в родной стране имеют ряд специфических аспектов. Если ты снимешь кино за 100 тысяч долларов, например, тебе повезет, и ты его запихнешь в прокат, то он соберет 10 тысяч долларов. С коммерческой стороны — не совсем правильно. Даже видные мастера, типа Никиты Сергеевича, в последнее время обламываются.

— Как Вы готовитесь к работе в кинозале? Скороговорки читаете?

— Я от своей работы психически возбуждаюсь. Не готовлюсь особенно. Выспаться только надо. Иначе язык заплетается, быстро говорить не получается, а это необходимо. Русские фразы всегда длиннее, чем английские. При этом нужно не только по времени успевать, но и интонационно.

— Какой последний хороший фильм Вы посмотрели?

— «Кочегар» Балабанова. Он пришел в себя после «Груза-200» и снял хороший фильм. Почти такой же классный, как «Брат». Настоятельно рекомендую посмотреть!